«Дух товарищества и нечто большее»: отрывок из книги Николя Доменга «Mass Effect: восхождение к звездам»
В июле в издательстве «Бомбора» выходит книга журналиста Николя Доменга «Mass Effect: восхождение к звездам. История создания космооперы BioWare». Книга расскажет, как создавалась оригинальная трилогия Mass Effect, однако только историей разработки Доменг не ограничивается. Как формировалась вселенная игры, что за идеи лежат в ее основе и каким образом кудесникам из BioWare удалось создать настолько запоминающихся персонажей. «Бомбора» любезно предоставила нам отрывок из книги — как раз о героях Mass Effect.
Анализ
Сюжет представляет собой центральный столп саги, вокруг которого вращаются персонажи, механики игры и, конечно же, художественное оформление, придающее вселенной достоверность. Эта глава охватывает все, что представляет собой Mass Effect с формальной точки зрения — от геймплея до визуального стиля. В ней в большей степени рассматриваются изменения и эволюция этих элементов. Однако, прежде чем подробно их изучить, важно обратить свой взор на галерею героев и героинь, собранных Шепардом и сделавших его (ее) приключения еще более захватывающими.
Экипаж «Нормандии»: дух товарищества и нечто большее
К счастью, мы не геты, ведь прийти к общему мнению относительно трилогии невозможно. Будь то общий сценарий игры, эволюция боевой системы или исследования на «Мако», фанаты наверняка будут спорить друг с другом до скончания веков. Тем не менее в одном все, кажется, согласны: в экипаже «Нормандии» есть незабываемые персонажи, которые делают опыт прохождения игры поистине особенным. Опять же, это может быть спорным в случае с Mass Effect 2, поскольку в ней их важность наносит ущерб развитию общего сюжета. Это, однако, не отменяет привязанности, которая могла возникнуть по отношению к некоторым членам команды капитана. У каждого игрока есть свои фавориты, и как минимум одного они хотели бы оставить на пустынной планете. В любом случае Mass Effect — это не только история Шепард(а), но и история экипажа «Нормандии».
Персонажи — это настоящее сердце саги, поскольку самые сильные воспоминания обычно связаны с тем, что игрок переживает вместе с ними. Без них мир Шепард(а) был бы пуст, и его (ее) особенность заключается не в навыках суперсолдата Альянса, а в способности объединить выдающихся личностей, заслужить их доверие, дружбу и нечто большее.
В играх BioWare постоянно присутствует так называемая система романов, придающая отношениям чуточку пикантности. Это еще больше усиливает процесс отождествления с аватаром, ведь нет ничего более сокровенного, чем романтические отношения. Однако управление этими отношениями не идеально, поскольку оно затрагивает только ряд шагов в определенных беседах.
В их развитии нет ничего естественного, но они приводят к более личным сценам (или простым диалогам), которые усиливают погружение многих игроков. Со всеми этими расами на борту, готовыми познакомиться друг с другом, судно с таким же успехом могло бы называться «Кораблем любви». Ищете ли вы друзей или вторую половинку, экипаж — это прежде всего большая семья: со своими счастливыми моментами, ссорами, шутками и анекдотами за бокалом в зале левой смотровой палубы.
Человеческие, слишком человеческие
В начале приключения единственными союзниками являются люди: Эшли Уильямс и Кайден Аленко. Их часто критикуют за то, что они менее интересны, чем инопланетяне. Однако же они проливают свет на определенные аспекты вселенной игры. Эшли происходит из семьи, чья военная честь была запятнана в войне Первого контакта. Ее дед, будучи генералом, приказал прекратить военные действия на Шаньси. Эшли сохраняет определенное недоверие к другим расам, иногда граничащее с ксенофобией. Ход ее мыслей напоминает о том,
что человечество недавно присоединилось к галактическому сообществу, и естественное недоверие сложно искоренить — особенно тем, кто не забыл столкновения с турианцами. Однако Эшли развивается при общении с другими членами экипажа. То же самое происходит и со штурманом Прессли. После гибели в результате крушения первой «Нормандии» остаются его записи, объясняющие, как присутствие инопланетян на корабле расширило его сознание, научило быть более терпимым и заставило сильно сожалеть о прошлых предрассудках.
Кайден позволяет взглянуть на сложную жизнь биотиков, особенно людей. Ему вживлен сомнительный имплантат L2, который увеличивает его способности, но зато вызывает ужасные мигрени. Что бы вы ни делали, во время миссии на Вермайре в первой части необходимо принести в жертву Кайдена или Эшли. Это трудный, но хорошо продуманный авторами выбор. Как правило, всегда можно добиться положительного результата, если иметь достаточное количество очков Героя или Отступника. Но в данном случае результат так или иначе трагичен и сильно влияет на игрока, показывая при этом степень ответственности Шепард(а). Кто бы ни выжил, он (или она) в последнем эпизоде станет вторым человеком-Спектром.
Некоторые вырезанные диалоги демонстрируют, что изначально BioWare предполагала, что обоих персонажей можно будет спасти на Вермайре. Однако решение пожертвовать одним из них обоснованное, поскольку это один из самых важных выборов в саге. Оба являются потенциальными романтическими партнерами для капитана, и если первый эпизод ограничивался гетеросексуальными отношениями, то Mass Effect 3 наконец дает возможность иметь отношения с персонажами того же пола.
Таким образом, после нескольких лет дружбы Шепард-мужчина может сблизиться с Кайденом, тогда как женская версия капитана может сделать это с Эшли. Этот момент особенно раздражает меньшинство (но довольно шумное и очень активное) игроков, которые яростно оскорбляют команды BioWare в социальных сетях за их прогрессивные ценности. К счастью, студия ничего не меняет и работает, чтобы разнообразить каждый новый эпизод с точки зрения возможных отношений.
Эшли и Кайден — первые союзники Шепард(а) в серии. Однако они достаточно бледные по сравнению с людьми, присоединившимися к «Нормандии», начиная с Mass Effect 2. Если Джейкоб Тейлор не обязательно кажется самым интересным, то Миранда Лоусон, с другой стороны, заставляет задуматься о генетическом детерминизме. Она была разработана «на заказ» отцом, который отобрал лучшие гены, чтобы сделать ее идеальной во всех смыслах. Именно она отреагирует хуже всего, если Шепард разорвет их отношения, показывая свою бóльшую уязвимость. В первую очередь Миранда — боец, которому нужно преодолеть свои комплексы. Из-за своего происхождения она думает, что достойна похвалы меньше, чем другие.
Новобранцы-люди становятся более разнородными благодаря избранным для самоубийственной миссии. Джек — психопатка, которая продолжает жаждать убийства, когда присоединяется к команде. Ее внешний вид, с телом, покрытым татуировками, помогает представить более темную и жестокую сторону Mass Effect 2.
Она гораздо более подозрительна, чем другие новобранцы, и с трудом рассматривает возможность отношений. Но, если Шепарду удается ее успокоить, в конечном итоге она сдается и раскрывает новые подробности своей личной истории. Она рассказывает, что в юности подверглась сексуальному насилию, ослабила бдительность и за годы ада потеряла единственное важное для нее существо, отдавшее за нее жизнь. Так что она, вероятно, страдает от синдрома вины выжившего, что также мешает ей сильно привязываться. Этот нетипичный персонаж делает интимные отношения с ней интересными. Даже если тот факт, что ее неврозы исчезают благодаря сексу, выглядит довольно нелепо…
Джек также самый могущественный человек-биотик. Она немного остепеняется благодаря общению со студентами Гриссомской академии, с которыми она делится своим опытом. Это сложный персонаж, привлекающий своим трагическим прошлым, наполненным насилием и манипуляциями.
Два героя, доступные в DLC к Mass Effect 2, напрасно были лишены диалогов на борту корабля (им есть что сказать, но настоящего разговора нет), но их присутствие все-таки уместно. Заид Массани олицетворяет стереотип о бездушном наемнике, который к тому же оказывается основателем «Синих светил» — одной из самых известных групп наемников в системах Терминус. Он сильно напоминает некоторых персонажей боевиков семидесятых и восьмидесятых годов: жестокий, равнодушный и язвительный.
Касуми Гото, безусловно, более сдержана, ведь она лучший вор в галактике. У Шепарда-мужчины нет никаких шансов завязать с ней отношения: Касуми мечтает только о Джейкобе. Хотя она по-прежнему привязана к бывшим товарищам, в последнем эпизоде она не выглядит несчастной из-за того, что покинула «Нормандию». По правде говоря, ей трудно поверить, что ее убедили участвовать в самоубийственной миссии.
Как бы то ни было, союзники-люди, появившиеся во втором эпизоде, привносят столько же разнообразия, сколько и пришельцы, благодаря своим выдающимся характерам и навыкам.
В Mass Effect 3 к команде присоединяется солдат Джеймс Вега. Геймеры часто поспешно судят, что эта громадина вышла прямиком из Gears of War. Но на самом деле Вега более интересен, чем кажется. В последнем эпизоде было важно задействовать военного, который был бы более вовлеченным и приземленным, чем остальные. Однако у него есть небольшие причуды: например, давать прозвища людям, которых он встречает. Первый разговор с ним на борту «Нормандии» сделан очень удачно, так как происходит во время боксерского поединка (требующего прерывания выбора Героя и Отступника).
Для Джеймса это возможность выразить свое разочарование войной на Земле и одной из его предыдущих миссий. Находясь в отпуске на Цитадели, он советует Шепард(у) угостить выпивкой солдат, которые каждый день переживают ад и смотрят на капитана как на настоящую легенду. Хоть он и выглядит как вояка-грубиян, но он союзник, на которого можно положиться. Вега дружит с лейтенантом Кортезом, который отвечает за пилотирование десантного челнока в ME3 и за запасы оружия и боеприпасов. Шепард-мужчина может установить романтические отношения с Кортезом, который потерял мужа в результате нападения Коллекционеров несколькими месяцами ранее и пытается преодолеть свою боль.
Шепард-женщина имеет шанс на роман с Самантой Трейнор — личным помощником, сменившим Келли Чамберс, которая занимала этот пост, когда корабль принадлежал «Церберу». Келли достаточно любезна, чтобы позаботиться о рыбках капитана, если он(а) немного пофлиртовал(а) с ней. Трейнор предпочитает вести двусмысленные беседы с СУЗИ, а также выделяется своей страстью к зубным щеткам с миниатюрными полями эффекта массы, которые идеально счищают зубной налет. Трудно поверить, но эта особенность спасает «Нормандию» от катастрофы во время попытки угона клоном Шепард(а)… Это то, что сплачивает экипаж: абсурдные приключения, как правило, объединяют.
В машинном отделении можно встретить инженера Адамса, который отсутствует во втором эпизоде, потому что не доверяет «Церберу». Но он возвращается, когда «Нормандия» снова переходит в руки Альянса. Адамс ценит Тали — она всегда остается возле двигателя и демонстрирует владение техникой, которое он хотел бы видеть у своих подчиненных. Рядом с ней неразлучные инженеры, Габриэлла Дэниелс и Кеннет Доннелли: последнего можно рассматривать как отсылку к инженеру Скотту из «Звездного пути», у которого тоже шотландское происхождение.
Конечно, невозможно говорить о людях из команды, не упомянув Джеффа «Джокера» Моро — уморительного пилота с едким юмором, страдающего болезнью «стеклянных костей». Или доктора Карин Чаквас, по-прежнему верную своей работе и всегда готовую выпить по стаканчику чего-нибудь крепкого.
Вне(земное) окружение
Хотя люди в команде интересны, одна из главных прелестей Mass Effect — возможность соседствовать с правдоподобными инопланетянами с богатой культурой, радикально отличающейся от нашей. Некоторые критикуют тот факт, что в первой части инопланетяне служат главным образом живыми энциклопедиями народов в ущерб своей личности. Но нужно рассматривать это в контексте: когда игра вышла в 2007 году, о вселенной игры почти ничего не было известно. Мельчайшие детали различных культур казались важными и вносили огромный вклад в погружение. Прежде всего, персонажи служат опровержению предрассудков, которые игрок выработал более или менее сознательно. В первой части кроганы неизбежно воспринимаются исключительно как грубые животные. Урднот Рекс призван пролить свет на кроганскую культуру и помочь ее понять. Также герой позволяет лучше узнать о генофаге и заодно посочувствовать кроганам. Присоединившийся к «Нормандии» в ME2 Грант был творением ученого, одержимого идеей преодолеть генофаг и создать лучших кроганов, способных выжить в любых условиях. Грант воплощает экстремальное стремление к выживанию — даже в жестокой битве против рахни, контролируемых Жнецами. Из нее он, вопреки ожиданиям, выходит живым — покрытым кровью с головы до пят и готовым продолжить борьбу за свой народ.
Саларианский ученый Мордин Солус, тесно связанный с кроганами, — эксперт в области генофага. Когда-то он был частью Группы особого реагирования, элитного саларианского подразделения. Мордин спасает жизни, но без колебаний защищает себя и может не раздумывая убить любого, кто подвергнет опасности его или его пациентов. Он умен, рассудителен и слегка гиперактивен, как и многие представители его вида. (В конце концов, их продолжительность жизни составляет около сорока лет, поэтому они живут «быстрее», чем другие.) Его страсть к пению сбивает с толку, но всегда приятно (или немного неловко, в зависимости от персонажа) наблюдать, как он напевает себе под нос посреди своей лаборатории. Постепенно Мордин начинает чувствовать ответственность за генофаг кроганов. Он не создавал его, но модифицировал, чтобы кроганы естественным путем не смогли выработать к нему устойчивость. Со временем Мордин становится все более и более убежденным в том, что кроганы — не единственные, кто должен нести ответственность за восстание после войны против рахни. Мордин считает, что саларианцам не следовало так быстро повышать уровень технологического развития этой расы: у кроганов не было времени как следует созреть и научиться жить вместе с другими расами. Они воины, а Совет использовал их в этом качестве и бросил, как только задача была выполнена. По мнению Мордина, передача высоких технологий в руки еще незрелых культур, таких как кроганы, является абсолютно безответственной, и не им платить за это. Его встреча с бывшим коллегой Мэлоном в Mass Effect 2 частично меняет его позицию, но не только она. Изучив Коллекционеров, он заявляет, что они просто бездушные дроны и уж точно не настоящий народ, поскольку у них нет культуры и искусства. Для него художественное самовыражение — показатель философской эволюции, интереса к наблюдению и осмыслению и стремления к интеллектуальному развитию. Посетив руины Тучанки в Mass Effect 3, мы встречаем рисунки, иллюстрирующие их историю и верования, а также уникальную архитектуру; мы обнаруживаем, что у кроганов была богатая культура, прежде чем они стали уничтожать друг друга. Несомненно, Мордин внимательно изучил их культуру и убедился в этом сам. Он еще больше меняется после общения с женщиной-кроганом, которую он называет Евой (он дает ей это имя на «Нормандии», поскольку это корабль Альянса, и отсылка к человеческому мифу кажется уместной). Ева чувствует его страх и желание искупить свою вину. На Тучанке Мордин может вылечить генофаг ценой своей жизни. Он не колеблется ни секунды и жертвует собой, чтобы обеспечить лучшее будущее кроганам.
Мордин — один из наиболее удачно прописанных и любимых напарников. Его сложный характер и моральные терзания, которые он пытается скрыть от самого себя, делают его очень трогательным. Не говоря уже о маленьких особенностях его речи, которые делают его героем столь же милым, сколь и… проблемным.
Гаррус Вакариан происходит из общества, которое превыше всего ставит воинскую честь. Тем не менее Гаррус быстро показывает свое отличие от собратьев турианцев, демонстрируя глубокое отвращение к правилам и бумажной работе, которые, по его мнению, мешают борьбе с преступностью. Его методы кому-то покажутся чрезмерными, и Шепард может позволить ему выразить свои мстительные порывы или заставить сохранять хладнокровие. В любом случае он один из самых любимых фанатами персонажей, лучший товарищ по оружию для мужчин и романтический партнер для женщин. Он участвует во всех эпизодах и всегда рядом с капитаном — как в лучшие, так и в худшие времена. К тому же Шепард(у) нравится напоминать ему: «Нет Шепард(а) без Вакариана».
Лиара Т’Сони — первая азари, присоединившаяся к команде. В начале приключения она была «молодым» 106-летним археологом, большую часть жизни посвятившей изучению протеанских руин. Поначалу Шепард ее немного смущал(а), и ей не всегда было комфортно с таким разношерстным экипажем, но вскоре она стала неотъемлемой частью окружения капитана. Из всех возможных романтических историй в трилогии история с Лиарой, вероятно, выделяется больше всего, поскольку у нее есть несколько дополнительных сцен в DLC «Логово Серого Посредника». Если у Ше[1]пард(а) были с ней отношения в первом эпизоде, то ее фото можно увидеть на его (ее) столе в каюте на борту
«Нормандии» — тонкий способ показать, что она осталась в его (ее) мыслях. BioWare решила привести игроков в замешательство, поэтому эволюция Лиары была поразительной. Когда мы встречаем ее на Иллиуме в Mass Effect 2, она уже не столь наивна, более решительна, готова противостоять насилию новых врагов и показать свою безжалостность. Она становится новым Серым Посредником (или, скорее, Посредницей) и, таким образом, оказывается во главе крупнейшей информационной сети в галактике, имеющей в штате наемников и шпионов.
Тем не менее она проявляет настоящую мудрость и сохраняет чуткость: именно она между двумя миссиями третьей части приходит в каюту Шепард(а), чтобы показать ему (ей) капсулу времени с виртуальным интеллектом. В ней — информация, которую Лиара приготовила для будущих поколений на случай, если Жнецы их истребят. Таким образом, она следует принципам протеан и предыдущих цивилизаций, которые оставляли после себя информацию, чтобы дать наследникам шанс. В этом можно проследить интересную параллель, поскольку иллюзии Лиары разбиваются, когда она узнает, что протеане не были таким уж идеальным и благодетельным народом, каким она его себе представляла. Со своей стороны, она тоже больше не наивный и беззащитный археолог, какой можно ее представить, и может без колебаний прибегнуть к насилию для достижения своих целей, не предавая при этом свою глубокую натуру. Одним словом, как и протеане, Лиара демонстрирует множество граней своего характера, с некоторыми из которых трудно примириться. Но это присуще каждому разностороннему существу.
Во второй части к экипажу может присоединиться еще одна азари. Сверх того, можно выбрать между двумя персонажами: юстицаром Самарой или ее дочерью, Ардат-Якши Моринт. Болезнь последней не позволяет ей вступать в половую связь, не убив при этом партнера. Если Шепард сблизится с ней на «Нормандии» и поддастся искушению, то игра закончится. В третьей части мы встречаем Моринт в виде баньши — ужасного создания, в которое превращаются азари (в основном Ардат-Якши), преобразованные Жнецами.
Самара, со своей стороны, более духовна. Она действует согласно своему Кодексу и никак иначе. Кажется, она развивается в другой плоскости бытия — ее проницательный взгляд и решимость делают ее почти неуловимой. Однако за стальными нервами скрывается настоящая трагедия: три ее дочери страдают синдромом Ардат-Якши, что делает Самару несчастной матерью. А решение о вступлении в ряды юстицаров родилось из чувства ответственности (даже вины) по отношению к дочерям, особенно Моринт. В ходе трилогии Самара теряет двоих детей, убивая Моринт своми руками и позволив Риле пожертвовать собой и принять смерть вместе с баньши. Кодекс Самары требует убить свою последнюю дочь, Фалере: монастырь, в котором Ардат-Якши могли укрыться вдали от общества, разрушен, и из-за этого ее ребенок опасен для других. Не в силах следовать Кодексу и убить свою последнюю дочь, юстицар предпочитает самоубийство. Шепард может остановить ее в последний момент. Тогда Фалере уверяет Самару, что останется в монастыре, пока он не будет восстановлен — даже если она будет последней, кто будет жить среди руин. Из-за преданности долгу Самару иногда трудно понять, но она олицетворяет личность столь же добродетельную, сколь и трагичную. Шепард-мужчина может проявить к ней романтический интерес. Но Самара, которая прежде всего привязана к Кодексу, должна вежливо отклонить его ухаживания (заметим, однако, что она будет польщена).
Это один из персонажей, которые наиболее радикально судят о Шепард(е) по его (ее) характеру. Если его (ее) мировоззрение склоняется к отступничеству, Самара говорит, что при других обстоятельствах она могла бы его (ее) убить. В противном случае она проявляет искреннее уважение к капитану и становится еще добрее к нему, если он испытывает к ней чувства. Воистину героиня, благородная при любых обстоятельствах.
Тейн Криос, один из немногих представителей дреллов в сюжете, — опытный убийца, обученный делу с юных лет. Его жизнь состояла лишь из борьбы с недолгой передышкой на любовный роман посередине. Жена, которую он повстречал в тот день, когда ему нужно было застрелить свою жертву, подарила ему немного тепла и позволила думать о себе, а не только о ханарах, с которыми он был связан Договором. Тейн верит в древних богов своего народа. Амонкира, Арашу и Калахира — его вдохновители.
Если азари были созданы разработчиками в качестве гаранта привлекательности для мужской аудитории, то Тейн был придуман, чтобы нравиться представительницам женского пола. Он высокий, стройный и загадочный, а его низкий голос и духовность делают его еще интереснее. Однако женщины-Шепард, как правило, несчастны в любви. Если у них были отношения с Тейном в Mass Effect 2, то им тяжело видеть его неминуемую смерть в третьем эпизоде. Джейкоб, в свою очередь, изменяет Шепард и предпочитает создать семью с другой…
К счастью, всегда можно положиться на Гарруса, он всегда предан своей работе и готов заниматься всеми видами… калибровок.
Кварианка Тали’Зора — самый молодой новобранец в команде. Отважная, хоть поначалу и неприметная, она несколько раз рискует своей жизнью ради блага кварианского флота. В Mass Effect 2 Тали становится более волевой и стойкой. Она один из ведущих технических экспертов Флотилии, область ее интереса — геты и их технологии. Как и многие ей подобные, она принципиально ненавидит гетов, по крайней мере поначалу. Если Шепард наладит хорошие отношения между ней и Легионом, Тали начнет видеть потенциал к изменению общества, которое позволит им жить, не обязательно стремясь уничтожить друг друга. Однако войны трудно избежать.
Тали может умереть в неописуемо печальной сцене, в которой она бросается со скалы, а весь ее народ сгорает в небе. Если Шепард делает так, чтобы все прошло более гладко в жизни молодой кварианки, в Mass Effect 3 она становится адмиралом — как и ее отец, который мечтал о лучшем мире для дочери. В интимных отношениях все обстоит немного сложнее, поскольку кварианцы рискуют своей жизнью каждый раз, когда снимают костюмы. Однако Тали готова на несколько дней заболеть, насладившись особыми моментами с капитаном в контролируемой среде. Разработчики долго обсуждали, следует ли раскрывать истинное лицо Тали, и их решение было принято негативно. Увидев фотографию настоящей модели, обработанную на компьютере, чтобы придать ей инопланетный вид, игроки с трудом могли согласовать этот образ с их собственным представлением о Тали. Кроме того, она, вероятно, заслуживает большего, чем просто отретушированное фото. Лишнее доказательство того, что некоторые вещи никогда не должны терять тайны.
Во второй части к экипажу может присоединиться гет Легион, что, очевидно, вызовет некоторые трения с Тали. Как и персонажи из первой части, Легион играет роль живой энциклопедии, раскрывая ранее неизвестную истинную культуру гетов. Учитывая их репутацию и табу, связанные с искусственным интеллектом, его присутствие озадачивает экипаж и особенно кварианку. Тем не менее именно благодаря беседам с Легионом Тали преодолела свои предрассудки и обрела надежду на восстановление мира между их народами. Знакомство с предполагаемыми врагами помогает избежать многих конфликтов.
Безусловно, «Нормандия» очень радушно принимает ИИ, учитывая, что во втором эпизоде ее снабдили сознательным ИИ. СУЗИ (Система Усовершенствованного Защитного Интеллекта), которая изначально представляла собой всеобщую корабельную систему, может контролировать некоторые функции судна и делать его более высокопроизводительным. После очередной атаки Коллекционеров Джокеру ничего не оставалось, кроме как предоставить ей доступ ко всем системам, сделав полностью свободной. В Mass Effect 3 она обретает тело и задает все больше и больше вопросов о своей природе, предлагая уникальную точку зрения на логику синтетической жизни. СУЗИ особенно любят за ее юмор: она достаточно умна, чтобы понимать страхи органиков перед лицом машин, и максимально играет на этом. Юмор — это очень человеческое качество. Как ни парадоксально, именно ее саркастические шутки о господстве машин над органиками способствуют укреплению доверия. С СУЗИ невозможно завести роман, но Шепард может побудить ее и Джокера дать шанс их отношениям, даже если нет ни одного примера подобной пары в известной вселенной.
И, наконец, Явик — единственный выживший из расы протеан. Проспав пятьдесят тысячелетий, он особенно критически смотрит на общество, которое обнаруживает после пробуждения. Во время его цикла протеане порабощали более слабые расы. Он считает, что сотрудничество между народами — это ошибка, которая мешает им сосредоточиться на реальных проблемах. Его точку зрения можно понять, если принять во внимание, что вся его цивилизация была уничтожена — и все ради того, чтобы межрасовые конфликты тормозили военные усилия против Жнецов в текущем цикле. Явик — нелицеприятный персонаж: он здесь затем, чтобы дать объективную картину протеан перед их истреблением. Это может сбить с толку тех, кто, как Лиара, имел о них идиллическое представление. Однако остается вероятность, что протеане превратились в более воинственное общество во время конфликта с машинами. Цикл уничтожения начался задолго до рождения Явика, и поэтому он знал только войну и жесткие стороны своего народа. По мере наблюдений он ставит под сомнение обычаи протеан и их зацикленность на самих себе. Он отмечает, что именно благодаря сотрудничеству и доверию к разным расам у этого цикла есть шанс на спасение.
С горящими глазами
Все эти персонажи заставляют биться сердце «Нормандии». Всегда проще увлечься вселенной и поддерживать ее, если есть личная привязанность к тем, кто ее населяет. В случае с Mass Effect это похоже на большое разнородное племя, и у Шепард(а) есть дар добавлять в него самых невероятных участников. DLC «Цитадель» — прекрасная иллюстрация их взаимоотношений, кульминация в виде большой вечеринки (или, скорее, большой попойки), проходящей в бывшей квартире Андерсона. Каждый из окружения Шепард(а) может расслабиться и продемонстрировать те стороны своей личности, которые обычно не видны в более профессиональном контексте основной истории.
Паранойя Заида, который хочет расставить ловушки по всей квартире; экзистенциальный кризис Гранта, который сидит в душе, думая о сложности своей жизни; перебранки между Джек и Мирандой; историческое похмелье Тали… Члены команды выглядят живыми, они говорят и делают то, чего игрок не ожидает, и их единение делает их еще более привлекательными. Дружба играет ключевую роль в Mass Effect, но любовь всегда рядом.
BioWare придает такое значение романам не только для удовольствия фанатского сообщества, которое вволю наслаждается ими на сайтах фан-арта и фанфикшена. Будь то простой флирт или долгосрочные романтические отношения, такая связь делает персонажей более правдоподобными: любовь — одно из самых сильных чувств и одно из самых важных переживаний в жизни. Разумеется, способ, которым эти отношения строятся в серии, довольно простой и даже наивный, поскольку это не центральная тема. Однако уникальный статус Mass Effect (трилогия, охватывающая несколько лет, с одним и тем же главным героем и выборами, импортированными из эпизода в эпизод) позволил Кейси Хадсону предложить интересные дилеммы, проверяющие игроков на верность.
Отчасти по этой причине товарищи по команде из первого эпизода, с которыми можно было завязать отношения (Лиара и выживший на Вермайре), отсутствуют в команде в Mass Effect 2, что дает возможность проверить пословицу «с глаз долой, из сердца вон». У игроков может появиться интерес к новым персонажам, но нужно уметь нести ответственность за последствия, так как старые персонажи возвращаются в финальной части. В конце концов, результат оказывается не таким ужасным, даже если некоторые слова иногда ранят. Воссоединение с Лиарой во время миссии «Логово Серого Посредника» может быть осложнено, если у Шепарда были отношения, например, с Мирандой. Ведь специалисту в области информации несложно получить доступ к личным данным…
Хотя все это может показаться неестественным, когда мы внимательно анализируем механизмы, лежащие в основе отношений (в конце концов, это лишь несколько вариантов диалога), их развитие удовлетворяет тех, кто вкладывает в них свои силы. BioWare стала одной из первых студий по разработке этого аспекта RPG, и интересно наблюдать, как сценарии любовных историй и разнообразие отношений со временем улучшаются. В 2007 году было трудно представить себе несколько вариантов однополых отношений. А журналисты Fox News пришли в замешательство от того, что просто представили вместе мужчину и (синюю) женщину в нижнем белье. Менее чем через пять лет умонастроения изменились настолько, что люди уже ожидали, что Mass Effect 3 будет адресована и гомосексуальным геймерам. Вот что делает BioWare одной из самых прогрессивных студий, подающих пример для подражания. И, поскольку научная фантастика обязывает, сценаристы идут еще дальше, иллюстрируя зарождение романа между человеком и ИИ с помощью Джокера и СУЗИ. Это не новшество в этом жанре, так как шедевр Фрица Ланга «Метрополис» (чей робот Мария вдохновил внешность СУЗИ) уже затрагивал эту тему. Первый фильм «Звездный путь», снятый в 1978 году, также показал рождение новой формы любви, превзойдя все соображения об органической и синтетической жизни.
Эти связи между Шепард(ом) и его (ее) окружением, будь то друзья/подруги или любовники/любовницы, делают вселенную игр более привлекательной. Проецирование в игру этого стремления к близости еще больше усиливает привязанность к персонажам и отождествление с ними, что позволяет игроку развивать некоторые из отношений по своему разумению.
Герой и его верный конь
Капитан представляет собой полноценного персонажа, хоть и является аватаром игрока. Шепард уже набрался(лась) опыта во время работы в Альянсе, а также обладает определенным авторитетом, который растет по ходу игр. Отношения между Шепард(ом) и игроком — самые важные во всей серии. Персонаж никогда не вызывает скуки, он развивается, перенимая моральные склонности того, кто его контролирует. Именно этот обмен делает связь такой прочной. Наличие героя, который не был бы немым, также является ключом к успеху серии: у Шепард(а) столько же культовых реплик, сколько у других персонажей. Он(а) — воплощение всех фантазий: репутация героя, капитана огромного корабля, друга уважающих его инопланетян, постоянно путешествующего по всему Млечному Пути. Личность капитана становится еще более целостной в Mass Effect 3. Его (ее) преследуют кошмары и, что неудивительно, он(а) страдает от переутомления (ответственность за выживание почти всего населения галактики давит на любого). Его (ее) ответы персонажам, встреченным в предыдущих эпизодах, также стали более личными и неформальными. Короче говоря, аватар, характер которого развивается и удивляет игрока, — это еще одна новинка 2007 года, и с тех пор Шепард сумел(а) занять место среди самых выдающихся героев RPG. Его (ее) природная способность сплачивать других и внушать доверие (или иногда страх) также является одной из его (ее) главных черт. Характер лидера необходим, чтобы привлечь стольких разных героев на борт «Нормандии».
Космический корабль Альянса «Нормандия» — точка крепления всех этих уз. Для членов экипажа это настоящий дом со сверхсветовыми двигателями. Это также символ надежды на сотрудничество между различными расами, поскольку турианцы и люди, бывшие заклятые враги, объединились, чтобы создать первую модель корабля. После его разрушения во введении Mass Effect 2. «Цербер» создает более крупную и быструю версию SR-2. Его дизайн несколько изменился, он лишился красных элементов ради сочетания белого, черного и желтого, используемого «Цербером». Альянс систем возвращает «Нормандию» после битвы с Коллекционерами и заменяет желтый на синий — цвет военного крыла. Все корабли Альянса имеют имена, связанные с Землей и ее историей. Дредноуты названы в честь гор («Эверест», «Фуджи» и т. д.), а крейсеры носят имена в честь городов («Токио», «Нью-Дели» и т. д.). Фрегаты напоминают об исторических битвах человечества, и поэтому название корабля Шепард(а) относится к той, которая произошла на побережье Нормандии во время Второй мировой войны.
Символ мира и единства в галактике, «Нормандия» считается почти самостоятельным персонажем. В течение сопровождающейся крепкими напитками дискуссии во время отпуска в DLC «Цитадель» члены экипажа обсуждают лучшую версию корабля. Очевидно, что те, кто опробовал разные его версии, испытывают больше ностальгии по модели SR-1. Но все согласны с тем, что нет ничего более расслабляющего, чем звук инженерного отсека. Чтобы развлечь публику и показать своим друзьям различия между версиями корабля, Тали даже изображает шум двигателя!
Дело не только в отдыхе и развлечениях. Бесчисленное количество раз враги Шепард(а) становятся свидетелями высадки «Нормандии» — символа возмездия для любого, кто действует против интересов мира в галактике. Таким образом, между разговорами в каютах приходится переходить к действиям и заставлять пушки (или, скорее, термозаряды) говорить. Геймплей, особенно боевая система, развивается от эпизода к эпизоду, и с годами становится свидетельством изменений в BioWare.
via disgustingmen
