Сумерки окончательно сгустились и на леерах зажглись фонари едва освещавшие ванты и палубу. Иногда за бортом вспыхивали блики - то ли волны, то ли крупные рыбины всплывали на свет.
На палубе появилась еще одна фигура - пассажирка со служанкой. Она практически весь рейс ни с кем не общалась и только запись в судовом журнале гласила "Сударыня Дурбикс со служанкой - из Гибралтара в Триест".
"Венеция" шла в Триест и потому никто вопросов не задавал, общества ей не предлагал, ибоо сама она держалась отстранено и нелюдимо.
Злые языки говорили, что она воровка и скрывается от правосудия, а добрые, что у нее личная драма и она путешествует чтобы развеяться
