Говорят, когда икаешь, это тебя недобрым словом вспомнили. Рыбников, по этому поверью, должен был сейчас икать, аж подпрыгивая. Нехорошо о нем подумал Виктор и довольно зло отозвался в разговоре с Лехой.
В тот самый момент, когда Васильевы обсуждали микробов у себя на кухне, Рыбников с микробами — работал. Он все еще сидел в Нанотехе и трудился до помутнения в глазах. Под микроскопом у него была небольшая колония ботов из особой партии, которую он сейчас натаскивал на решение одной деликатной задачи.
Внешне все та же «девятка»: головастик, только хвост как у медузы — шлейф из тонких нитей. Почти круглое тело, из которого торчат несколько антенн, пара щупов и манипуляторы.
Но эти микробы не могут лечить и, уж тем более, не станут поднимать уровень эндорфинов, у них другая задача.
Этим ботам предстоит ловить других ботов.
Если они успешно пройдут тесты — им скоро идти на дело.
Рыбников оторвался от микроскопа, устало потер глаза и решил выпить кофе. Ему тут еще сидеть и сидеть.
Едва он вышел из лаборатории, картинка под микроскопом превратилась в фильм ужасов. Над мирной колонией «девяток» нависла гигантская зловещая тень.
Кто-то хищный и зубастый прогрыз уплотнитель и забрался в герметичную предметную камеру.
Головастики мгновенно взбудоражились, сбились в плотную кучу и выстроились в каплю, направленную тупым концом к врагу.
Вертолетик сделал стойку, как охотничий пес. Потом резко прыгнул вперед и сильно ударил по капле манипулятором, так что она разлетелась в мелкие брызги. Схватил одного из головастиков и обнюхал его.
У «девятки» мелко затрясся хвост.
Вертолетик быстро выбежал из кадра, унося добычу в лапах.
Головастики опять собрались в каплю и принялись возбужденно сновать по предметной камере. Но триллер еще не закончился. Вслед за первым вертолетиком прибежали двое. Они снова раздолбали каплю, после чего один сцапал головастика и удрал, а второй замешкался. Одна «девятка» уже была у него в лапах, и теперь вертолетик пытался сунуть добычу под мышку, чтобы свободным манипулятором прихватить еще. Наконец ему удалось прижать к себе пару трепыхающихся головастиков. Переваливаясь с боку на бок, вертолетик заспешил к своим.
Оторванные далеко от группы, «девятки» сразу уснули. Они валялись грустной кучкой, а вертолетики, сложив винты, чтобы не мешать друг другу, обступили их плотным кольцом. Так и сяк обнюхав головастиков, потыкав их манипуляторами и даже попинав лапами, вертолетики приступили к научным экспериментам. Одну «девятку» они разобрали на части и тщательно исследовали. Другую попытались раздавить, прыгая на нее с высоты и ударяя с разгона лбами. Третью закинули на нагревательный элемент и установили, что уже при температуре чуть выше ста градусов «девятка» превращается в студень. Это было крупное открытие, вполне достаточное для завершения серии экспериментов. Единственного уцелевшего головастика вертолетики принесли на стол Михалборисычу и там бросили. Если бы их спросили, зачем они это сделали, ответ был бы таким: туда, откуда взяли, нести было дальше.
Рыбников вернулся в лабораторию, уселся за микроскоп и опять протер глаза. Во-первых, «девятки» скакали, как наскипидаренные. Во-вторых, ему показалось, что ботов стало меньше.
Он все-таки надорвался с этой особой партией. Пора отдыхать.
